Гражданская кампания [= Мирные действия] - Лоис Буджолд

Майлз вдруг осознал, что яства, поступавшие прежде непрерывным потоком, где-то застряли. Он жестом подозвал ошалевшего вконец Пима и пробормотал:

— Несите следующую перемену, пожалуйста. — И мрачно добавил: — Только сначала проверь.

Пим, очнувшись, немедленно приступил к своим обязанностям.

— Слушаюсь, м’лорд. Я понял.

Следующей переменой оказался охлажденный озерный лосось, доставленный из Округа Форкосиганов, без соуса из жучьего маслица, украшенный лишь дольками лимона.

Катриона наконец набралась храбрости вступить в разговор с соседом по столу. Поскольку вряд ли возможно поинтересоваться у офицера Имперской безопасности, «как дела на работе», то она начала с более, как она явно посчитала, общей темы.

— Как странно — комаррианин, служащий в Имперской безопасности, — сказала она, обращаясь к Галени. — Ваша семья одобрила ваш выбор?

Глаза Дува едва заметно расширились, затем, наоборот, сузились и устремили взгляд на Майлза, который запоздало сообразил, что в предшествующей ужину беседе с Катрионой, желая подчеркнуть положительные стороны, как-то не соизволил сообщить ей, что почти вся семья Дува погибла в результате многочисленных комаррских восстаний и их последствий. А уж о странной связи между Марком и Дувом он вообще не знал, как сказать. Майлз пытался судорожно сообразить, как протелепатировать об этом Дуву, когда коммодор Галени спокойно ответил:

— Моя новая семья одобряет.

Делия, тревожно напрягшаяся, расплылась в улыбке.

— О! — По выражению лица Катрионы мгновенно стало ясно: она поняла, что допустила какой-то промах, но никак не поймет какой. Кэт посмотрела на леди Элис, судя по всему, еще не вполне оправившуюся после общения с жучками-маслячками, а потому не заметила этой молчаливой просьбы о помощи.

Поскольку джентльмен не может оставить даму в беде, в разговор добродушно вмешался коммодор Куделка:

— Кстати о Комарре! Майлз, как ты думаешь, проект починки солнечного отражателя пройдет на Совете графов?

О, отличная тема! Майлз одарил бывшего наставника короткой благодарной улыбкой.

— Мне думается, что да. Грегор поддерживает эту идею всем своим политическим весом, как я и надеялся.

— Отлично, — улыбнулся Галени. — Это пойдет на пользу обеим сторонам.

Он быстро кивнул Катрионе, прощая ей промах.

Трудный момент миновал. В возникшей паузе, во время которой все готовились внести свой вклад соответствующих политических сплетен, раздался чистый и ясный голос доктора Энрике Боргоса.

— …будет такая хорошая прибыль, Карин, что вы с Марком сможете оплатить еще одну поездку в Сферу, когда вернетесь на Бету. И даже не одну, а сколько захотите. — Он с завистью вздохнул: Как бы мне хотелось с кем-нибудь туда съездить!

Сфера Неземного Блаженства была одним из самых знаменитых куполов удовольствий Колонии Бета. Слава о ней шла по всей галактике. Если ваши вкусы не настолько извращенные, чтобы отправиться на Архипелаг Джексона, то выбор разрешенных удовольствий (под медицинским присмотром, естественно), предоставляемых в Сфере, способен удовлетворить любой вкус. Майлз мгновение лелеял короткую, но пустую надежду, что родители Карин о Сфере никогда не слышали, Тогда Марк сможет сделать вид, что это какой-то музей, что угодно, кроме…

Коммодор Куделка как раз в этот момент отхлебнул вина, запивая последний кусочек лососины. Вылетевшая дугой струя чуть не забрызгала сидевшую напротив отца Делию. Для мужчины такого возраста поперхнуться вином — вещь довольно опасная в любом случае. Оливия встревоженно стучала отца по спине, а он, ловя ртом воздух, вытирал салфеткой побагровевшее лицо. Дру приподнялась, разрываемая между желанием кинуться на помощь мужу, сидевшему в одном конце стола, и пойти удавить Марка, сидевшего в противоположном. От Марка проку было мало. От охватившего его ужаса он побелел как полотно, а его лицо приобрело малопривлекательный творожный вид.

Ку, тяжело дыша, прохрипел Марку:

— Ты посмел отвезти мою дочь в Сферу?!

Карин, спасая Марка, поспешно брякнула:

— Это входило в его терапию!

Марк, запаниковав еще пуще, отчаянно добавил в виде оправдания:

— Мы получили медицинскую скидку…

Майлз частенько мечтал увидеть, какое будет лицо у Дува, когда он узнает, что Марк — его потенциальный свояк. Теперь он отрекся уже от своей мечты, но было поздно. Ему и прежде Доводилось видеть Галени окаменевшим, но никогда — таким… надутым. Ку уже дышал практически нормально, что, в общем, утешало, если бы не легкая одышка. Оливия подавила нервный смешок. Глаза лорда Доно одобрительно блестели. Уж он-то наверняка знал о Сфере все, посетив ее и в своей прошлой, и в нынешней ипостаси. Сидевшая рядом с Энрике госпожа Фортиц с любопытством посмотрела в один конец стола, потом в другой.

Катриона казалась встревоженной, но — как отметил Майлз — нисколько не удивленной. Неужели Марк поведал ей историю, которую счел невозможной доверить даже собственному брату? Или они с Карин стали настолько близкими подругами, чтобы обмениваться такого рода секретами? А если так — Катриона сочла возможным в обмен рассказать о нем, и может ли он каким-то способом…

Дру наконец снова опустилась на стул. Повисло тяжелое молчание, за которым явственно прочитывалось «мы об этом еще поговорим».

Леди Элис чутко ловила все нюансы. Ее светская выдержка была так велика, что только сидевшие рядом Майлз с Иллианом заметили, как она поморщилась. Вполне способная задать тон, который никто не смел игнорировать, она наконец произнесла:

— Представление починки солнечного отражателя как свадебного подарка оказалось очень популярным у… Майлз, что этот зверь тащит во рту?

Майлз не успел спросить, какой зверь, как получил ответ в виде перестука лапок по натертому до блеска полу. Подросший черно-белый котенок улепетывал от своего черного братца. Для котенка с набитым ртом он умудрился издать поразительно громкий мяв протеста. Котяра пронесся по дубовым доскам, метнулся к бесценному старинному гобелену ручной работы, вцепился в него когтями и полез вверх. Преследователь молниеносно прыгнул на него, но не сумел отнять добычу. Между ощерившихся белых клыков слабо трепыхалась пара насекомовидных лапок, раздался скрежет — это треснул коричнево-белый панцирь.

— Мой жучок-маслячок! — в ужасе возопил Энрике и, отшвырнув стул, кинулся на котенка. — Отдай, убийца!

Он выхватил помятого жука из пасти смерти. Белый котенок потерся о его штанину, требовательно помахав лапкой. «Мне, мне, дай и мне тоже!»